В поселке Сахарово построена часовня в честь Тверских новомучеников и исповедников. На иконе часовни - Собор подвижников веры связавших жизнь с Тверской землей.
44 Исповедника веры, прославленные Русской Православной Церквью в НОЯБРЕ, были связаны жизнью с Тверской землей. В настоящем сообщении - имена тринадцати Новомучеников
%20-%20%D0%BA%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D1%8F.jpg)
.jpg)
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских постановлением Священного Синода от 27 декабря 2000 г.
Софроний (Несмеянов) (1870 - 1937), иеромонах, преподобномученик
Память 21 октября в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской
В миру Несмеянов Софроний Харитонович, родился 11 марта 1870 года в селе Хрущевка 2-го округа Донской области в семье донского казака.
Когда ему исполнился двадцать один год, он был призван на военную службу и направлен в артиллерийскую бригаду, расквартированную в Бендерах. По окончании службы устроился на машиностроительный завод Гартмана, где проработал девять лет.
В 1908 году поступил послушником в Свято-Духовский монастырь в городе Царицыне Саратовской губернии. Здесь он принял монашеский постриг с оставлением того же имени. Вскоре он был назначен на должность эконома.
В 1910 году епископ Алексий (Дородницын) взял его к себе келейником и рукоположил в сан иеродиакона.
В 1915 году рукоположен во иеромонаха епископом Дионисием (Прозоровским) и определен к одному из саратовских храмов.
В 1917 году он прожил несколько месяцев в Хвалынском монастыре и затем был командирован в миссионерскую школу в село Подлесное к иеромонаху Антонию, где подвизался до середины 1918 года.
В январе 1919 году иеромонах Софроний ушел на юг России и поступил полковым священником в добровольческую армию Деникина, где прослужил до разгрома белого движения, но не эмигрировал, решил остаться на родине.
В 1920 году поступил на подворье Георгиевского Балаклавского монастыря в Екатеринодаре, где настоятелем в то время был архимандрит Дамаскин (Цедрик). После закрытия в 1922 году подворья иеромонах Софроний служил в приходских храмах и в 1924 году вернулся в Саратовскую епархию.
С 1924 по 1925 год служил в с. Старая Яблонька, с 1925 года в с. Самодуровка, с 1924 по 1926 год - в с. Казановка.
О.Софроний завел в своем приходе в Казановке регулярные уроки Закона Божия, за что был арестован в 1926 году и его пытались отдать под суд, но из этого ничего не получилось, о. Софронию пришлось перейти служить в церковь Рождества Богородицы села Юрьевка.
Обновленцы распространяли слухи о том что Священный Синод обновленческой церкви – единственно признанный в качестве законного церковного возглавия вселенским и восточными патриархами, между тем как так называемые староцерковники-тихоновцы этими патриархами не признаны. Смущенные прихожане Юрьевской церкви решили послать о. Софрония в Москву для выяснения всех вопросов, он прибыл в столицу 23 декабря 1927 года. Из Москвы он привез заверенную копию грамот о признании Патриаршего Синода восточными патриархами, а также документт, подписанный представителем вселенского патриарха в России архимандритом Василием (Димопуло):
"В ответ на Вашу просьбу сообщаю, что Заместитель Местоблюстителя Патриарха, Митрополит Нижегородский Сергий, и его Священный Синод имеют письменное и молитвенное общение с Великой Христовой Церковью Вселенской и всеми Восточными Вселенскими Патриархами. Вселенская Константинопольская Патриархия не может признавать и никогда не признавала женатый епископат и второбрачие духовенства, так как это противоречит правилам церковным, действующим во всей Православной Церкви"
Приехав домой, о. Софроний за первой же службой прочел грамоты восточных патриархов и справку архимандрита Василия, полностью разрешив недоумение прихожан.
12 января 1928 года о. Софроний поехал в село Болтай к священнику Горнову. В этом селе обновленческий священник Георгий Алференко при поддержке советских властей захватил храм Покрова Божией Матери, но православные не отказались от службы и оборудовали для богослужения молитвенный дом, где и служил священник Горнов, которого о. Софроний хорошо знал. Прочитав привезенные документы, он снял с них копии для своих прихожан. В тот же день пригласили Георгия Алференко, чтобы и он ознакомился с документами. Документы были зачитаны в молитвенном доме, и некоторые верующие, ушедшие было к обновленцам, начали возвращаться в Православную Церковь.
Казанская церковь села Большие Озерки, находившаяся неподалеку от села Юрьевка, была захвачена в то время обновленцами. 3 февраля 1928 года обновленцы направили в Озерский волостной штаб милиции заявление, в котором писали, что из соседнего села, где служит иеромонах Софроний,
"рассылаются агенты во все концы нашего прихода, которые ходят по домам и агитируют, что вы, мол, пропали вместе со своим попом, так как он коммунист, стоящий за власть, и потому вы, мол, Царствия Божия не наследуете, и вот, мол, подпишитесь на нашу сторону за юрьевского монаха... и, кроме того, постоянно... бывают какие-то собрания, на которых только и умудряются во что бы то ни стало выгнать нашу сторону из церкви, а самим им вместе с юрьевским монахом завладеть ею; монах, в свою очередь, тоже проделывает то же самое. Ввиду этого просим штаб милиции принять со своей стороны... какие-либо меры... дабы между нами (обновленцами и православными - ред.) не произошло чего-либо"
10 февраля ОГПУ допросило священника-обновленца Георгия Алференко. Пожаловавшись на то, что православные священники читают грамоту представителя вселенского патриарха, из которой следует, что константинопольский патриарх признает тихоновскую Церковь, а это, конечно, задевает и тревожит совесть верующего человека, Георгий Алференко показал:
"Из неоднократных разговоров со священниками обновленцами села Калинина Большеозерской волости Муратовым Иваном Николаевичем и села Больших Озерков Романовым Григорием Павловичем выяснилось, что иеромонах Софроний ведет агитацию против обновленцев, называя их красными советскими попами и даже коммунистами. Все это могут подробно освятить священники- обновленцы Муратов и Романов"На следующий день был допрошен обновленческий священник Григорий Романов, который сказал:
"Иеромонах Софроний Несмеянов ведет агитацию среди населения Большеозерской волости. Неоднократно приезжал в село Большие Озерки для совершения погребений, на которые обычно собирается много народа, и вот он здесь начинает призывать прихожан-обновленцев, чтобы они бросили ходить молиться в Большеозерскую церковь, так как эта церковь стала поганая, в ней служит поп-коммунист, который поставлен властью и отстаивает интересы власти. Когда иеромонах Софроний привез из города Москвы грамоты Восточных Патриархов за подписью представителя последних, архимандрита Василия, то он говорил обновленческому приходу, что вот, верующие, вас ваш Священный Синод все время обманывал, потому что Восточные Патриархи ваш Синод никогда не признавали и с вами никаких дел не имели и не имеют, а они идут с нами и признают только нас, в доказательство чего читал эти грамоты им и предлагал им выгнать обновленца-попа"
В тот же день допросили председателя и секретаря обновленческого прихода, написавших жалобу в штаб милиции. Они подтвердили все написанное, после чего был выписан ордер на обыск и арест иеромонаха Софрония.
11 февраля 1928 года иеромонах Софроний был арестован. На допросе о. Софроний на вопрос о политических убеэжениях сказал: "признаю и приветствую ту власть, при которой я живу", а также честно ответил о своей службе в деникинской армии и прежней судимости.
Сразу же после ареста о. Софрония последовал новый донос обновленцев в ГПУ:
"На днях приехал уполномоченный по делу юрьевского иеромонаха Софрония Несмеянова и арестовал его как политического преступника. Но, к сожалению всего населения, уполномоченный не коснулся других злостных контрреволюционеров. Ставлю на вид Государственному Политическому Управлению основателя этой контрреволюционной банды гражданина Якова Алексеевича Кадерова и его супругу, Анну Александровну, и его помощников. После ареста монаха эта банда тайком собирается и со своих собраний выносит на народ страшную смуту, что-де монах арестован не за преступление, а за правду Христову и что власть советская от антихриста, мучительница и гонительница... и простой народ относится к ним, как к благочестивым, доверчиво, и общественный мирный порядок нарушается... На основании вышеизложенного, во избежание могущих произойти кровавых вспышек, прошу Государственное Политическое Управление немедленно поступить с вышеозначенными политическими контрреволюционерами по всей строгости закона Советской республики"
Получив донос обновленцев, следователь ГПУ снова допросил о. Софрония. На вопросы следователя священник отвечал:
"В январе 1925 года я по приглашению прихожан из села Крутец Озерской волости ездил туда служить всенощную, и по окончании службы у меня молящиеся стали просить прочитать привезенные мной из Москвы документы, но мне в это время нездоровилось, и я сказал, что если они хотят читать, то пусть читают сами, что они и сделали, и в присутствии человек восемнадцати была прочитана справка Димопуло. Также привезенные документы давал читать и списывать с них копии гражданину села Озерки Кадерову Якову Алексеевичу и юродивой старой деве Ксении. Для чего Кадеров и Ксения снимали копии, я сказать не могу, но думаю, что для прочтения другим верующим. После Крещения я приезжал в город Вольск к епископу Симеону. Когда я епископу Симеону рассказал о привезенных мною грамотах и сказал, что я их читаю и даю снимать копии, то епископ Симеон мне строго приказал никому больше не давать снимать копий, а если кто ко мне придет в квартиру и попросит почитать, то я могу эти документы дать почитать. После этого я снимать копии с этих документов никому не давал, но читать давал при таких обстоятельствах. В одно из воскресений, после моего разговора с епископом Симеоном, ко мне приехали обновленческий священник из села Столыпино Муратов, председатель церковного совета, секретарь этого же совета и еще человека четыре из прихожан. Здесь мы прочитали грамоты и стали обсуждать. Сторонники обновленцев говорили, что эти документы подложные, а староцерковники, наоборот, заявляли, что документы настоящие. После разговоров и обсуждений столыпинский священник просил меня дать ему копии с этих документов, но я сказал, что епископ Симеон мне это делать запретил, и не дал"
После ареста о. Софрония и заключения его в тюрьму города Вольска верующие храма Рождества Богородицы, где служил о. Софроний, направили делегацию в Вольск с письменным ходатайством об освобождении священника, под которым подписались все православные жители, около двухсот человек. В своем прошении они писали:
"11 февраля 1928 года по распоряжению вашему был арестован наш приходской священник иеромонах Софроний Несмеянов, который находится теперь в исправдоме города Вольска. Настоящим свидетельствуем, что иеромонах Софроний за время своего служения у нас в храме и приходе, не говорил речей против советской власти и ее представителей. В своих речах он всегда призывал помогать бедным людям. Сам он всегда в том показывал пример, разделял свой доход беднякам. Всегда он был прост в своем обращении с прихожанами, старыми и малыми. Зная о нем как о болезненном человеке, мы боимся за его здоровье. И тем более, он нам нужен теперь, идет Великий пост. Смело ручаемся, что иеромонах Софроний всегда придет к ответу перед ГПУ. А посему просим выпустить его для служения нам"
Напуганный настойчивостью верующих, сотрудник ГПУ в тот же день отправил о. Софрония этапом из Вольска в Саратовский изолятор специального назначения.
20 апреля уполномоченный Саратовского ГПУ составил по "делу" о. Софрония обвинительное заключение:
"...являясь священником церкви села Юрьевки, Несмеянов занимался пропагандой и агитацией среди верующих, направленной к возбуждению религиозной вражды, являясь ярым защитником Сергиевской ориентации и непримиримым врагом советской власти... Разъезжая по селам и группируя вокруг себя кулацкий антисоветский элемент и ведя агитацию, направленную к возбуждению религиозной вражды и суеверия среди верующих, он явно подрывал авторитет и политику советской власти в отношении отделения Церкви от государства. Но принимая во внимание, что в деле нет достаточного материала для предания гласному суду на основании приказа ОГПУ № 172 от 2/IV-27 года и положения об органах ОГПУ, п. 7, полагал бы настоящее дело передать через 6-е отделение СО ОГПУ в Особое Совещание при Коллегии ОГПУ для рассмотрения его во внесудебном порядке и применения к Несмеянову административной высылки из пределов Саратовской губернии"
Дело было отправлено в Москву на рассмотрение представителя 6-го отделения Секретного отдела ОГПУ, который составил свое заключение:
"Дело возникло в Саратовском ОГПУ на основании поступивших сведений о том, что гражданин Несмеянов Софроний Харитонович (священник), 56 лет, ведет антисоветскую деятельность... Произведенным следствием инкриминируемое Несмеянову обвинение не установлено"
17 августа 1928 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ постановило освободить священника из-под стражи, "зачтя в наказание срок предварительного заключения".
После освобождения о. Софроний стал служить в храме села Улыбовки Саратовской области.
29 декабря 1930 года он был вновь арестован по обвинению в том, что будто бы
"вел антисоветскую агитацию, направленную против мероприятий советской власти и партии, проводимых на селе; группируя женщин, подготавливал массу против хлебозаготовок, займов и разлагал работу колхоза".
На допросе 17 января 1931 года о. Софроний категорично сказал:
"С антисоветской агитацией против мероприятий партии и властей нигде не выступал. Женщин и мужчин не группировал. Против хлебозаготовок, коллективизации, займа среди крестьян не говорил. К свержению советской власти массу не подготавливал и коммунистам и активу угроз не делал"
2 февраля был допрошен председатель сельсовета Улыбовки, накануне давший справку, в которой писал, что о. Софроний "проявил себя как антисоветский человек, вел разговоры против займа и агитировал против колхозного строительства". На допросе он показал:
"Священник Несмеянов Софроний Харитонович в селе Улыбовке проживал только около двух недель. Откуда он появился – я не знаю, но за время пребывания в селе сумел зарекомендовать себя как антисоветский тип. Среди крестьян по вопросу о весенней посевной кампании говорил: "Вот сейчас заставляют мужика готовиться к севу, а спрашивается, для кого сеять? Для того, чтобы власть опять выгребла у мужиков весь хлеб. Они готовятся к войне, поэтому и жмут мужика, чтобы запастись хлебом". Когда я его вызвал в сельсовет и предложил приобрести облигации займа, он заявил: "Заем я брать не буду, меня и так ободрали на старом месте, где я раньше служил, и теперь вы навязываете облигации. Я вам не мужик, это он боится и поэтому безропотно выполняет ваши распоряжения. Вам мало обирать мужика, так вы и до духовенства добираетесь". И от займа категорически отказался"
В тот же день один из ставленников сельсовета показал, будто о. Софроний
"во время своего пребывания в селе Улыбовке вел антисоветскую деятельность, стараясь в глазах верующих завоевать авторитет; одновременно пытался срывать хозяйственно-политические кампании в селе. Среди крестьян говорил: "Лошадей всех замучили, корма нет, власть старается вывезти весь хлеб из района, а мужик отдувайся. Хлеб вывезут, и крестьяне останутся без хлеба. С такими порядками далеко не уедут, надо молиться Богу, чтобы Господь не допустил голода, как в 1921 году"
4 февраля следователь допросил еще одного "дежурного свидетеля", который показал, что о. Софроний
"18 декабря 1930 года говорил: "Советская власть хлебозаготовкой разорит все крестьянское хозяйство и загонит мужика в кабалу... его грабят хлебозаготовкой, тыкают ему заем, как нож острый в горло, и гонят насильно в колхоз в новую кабалу, как в огненное пекло сатаны. Мужик при советской власти забит, обезличен, ему не дают рта разинуть деревенские коммунисты, это насилие может разрядиться только самими мужиками – они погибнут при этой власти, если не свергнут ее. Мужики собрали урожай, а у них весь хлеб отобрали, хлеб вывозят в города и за границу, а крестьяне остаются голодными, и в итоге их бесплатно выгоняют на вывоз хлеба в Вольск, лошади дохнут, а советская власть видит мучения крестьян, но молчит, ибо к тому ведут, чтобы окончательно задушить их"
 |
| Иеромонах Софроний (Несмеянов) |
Отец Софроний отверг все выдвинутые против него обвинения. 14 февраля 1931 года тройка ОГПУ приговорила его к ссылке в Северный край на три года.
В 1933 году иеромонах Софроний вернулся из ссылки в город Вольск, священнического места получить не смог как репрессировавшийся советской властью и устроился работать сторожем в Троицком храме.
Желая служить на церковном поприще, в 1935 году уехал в Тверь к архиепископу Фаддею (Успенскому), просить место священника. Он был определен священником в храм села Рождественское Кашинского района. Через год был переведен в храм села Ульянова Гора, а в феврале 1937 года - села Лозьево Бежецкого района.
1 сентября 1937 года сотрудник Бежецкого районного отдела НКВД Черепанов вызвал на допрос из села Глазьева пропагандиста райкома ВКП(б) Елина, и тот показал:
"Мне известно, что Несмеянов Софроний Харитонович с 1936 года работает в качестве священника и занимается антисоветской агитацией, направленной против социалистического строительства, например, в июле 1937 года колхозница Серова Анна Ильинична, у которой муж занимался пьянством, пошла к священнику Несмеянову с целью отвлечь своего мужа от пьянства. По приходу Серовой к священнику последний предложил ее мужу самому явиться к нему. Через некоторое время на квартиру к священнику прибыл Серов, у них завязался разговор на разные темы. Серов выслушал священника, пообещал вечером зайти и удалился. В этот же день Серов о случившемся сообщил мне. Я ему идти не посоветовал и сообщил об этом в районный отдел НКВД. Из разговора Серова видно, что Несмеянов приглашал его к себе не случайно, а чтобы втянуть его в свою антисоветскую организацию и заниматься контрреволюционной деятельностью"
На следующий день сотрудник НКВД вызвал для допроса Александру Мельникову - хозяйку дома, где первое время по приезде жил о. Софроний, члена церковного совета и псаломщицу. Она показала:
- Лично мне священник говорил, что колхозы являются основной причиной низкой посещаемости церкви. Если бы не было колхоза, каждый крестьянин имел бы полную свободу и являлся бы активным посетителем церкви. Колхозы есть организация противобожественная, которая отучает от Церкви, зачастую колхозник изъявляет желание идти в церковь, а его наряжают на работу.
- Что вы можете сказать о разговорах Несмеянова о сталинской конституции? – спросил следователь.
- Священник Несмеянов имеет текст сталинской конституции, и мне известно, что он ее много раз читал, а о прочитанном мне говорил: "Конституция предоставила право каждому живущему в Советском Союзе свободно посещать церковные службы... Согласно конституции притеснять нас никто не имеет права, в Ленинграде посещаемость церкви возросла, ходят и молятся жены коммунистов, а коммунисты в этом их поощряют. Крестьяне, проживающие в Лозьеве, в самое ближайшее время тоже будут посещать церковь более активно".
- Что вам известно о призыве Несмеянова к террористическому акту на председателя сельсовета Дементьева?
- В августе 1937 года был молебен, и в это время председатель сельсовета с двумя плотниками зашли в церковную ограду, о чем стало известно всем молящимся. Не знаю, что сказал Несмеянов, но знаю, что из церкви все выбежали, окружили председателя и стали кричать, что церковь разорять не дадим, просим немедленно отсюда удалиться. Дабы избежать недоразумений, председатель говорил окружающим, что он церковь трогать не думает, а пришел посмотреть тес, и после этих разговоров все молящиеся снова зашли в церковь и стали молиться. Несмеянов по поводу прихода председателя сельсовета в церковь выразил недовольство тем, что церковь притесняют, служить невозможно, и так далее. Его обращением прихожане церкви были взволнованы и в свою очередь договорились не давать сельсовету обирать церковь.
- Несмеянов, будучи вашим квартирантом, часто принимал посетителей и вел с ними беседы? Скажите содержание бесед и фамилии его постоянных посетителей.
- Несмеянов по приезде в Лозьево никого не знал и посетителей у него никаких не было
На следующий день был вызван на допрос свидетель Иван Серов, он показал:
"Мне известно, что Софроний Харитонович Несмеянов с 1936 года работает в селе Лозьеве в качестве священника. Занимается контрреволюционной агитацией... дабы противостоять советской власти. Например, в начале августа 1937 года я получил деньги за ремонт школы и немного выпил, о чем узнала жена. Назавтра же жена пошла к священнику Несмеянову и сказала, что я пью и он должен меня отучить. Священник согласился и послал за мной девочку. Когда я пришел к нему в каморку, он меня посадил и начал говорить, что я хороший мужик, но мало молюсь Богу, и на вечер он меня пригласил, чтобы я был у него обязательно, ибо сегодня вечером, сказал он, у меня соберутся некоторые, и мы помолимся. Я вечером к нему не пошел, но знаю, что у него было сборище. Назавтра же священник приходит ко мне и начинает меня упрекать, что я не пришел, предложил мне записаться в его организацию с целью отвыкнуть от вина. В это время жена задала ему вопрос: "Вас, батюшка, кажется, забирали?" Он ответил: "Сейчас новая конституция, молиться Богу может всякий, меня забирать не имеют права, в Ленинграде у коммунистов жены все ходят в церковь, и коммунисты сами их спроваживают и даже дают им денег. Только здесь люди обасурманились и не ходят в церковь, скоро все равно будут ходить". После этих разговоров он ушел домой и еще несколько раз присылал за мной, чтобы я явился к нему. В августе 1937 года ко мне пришла на квартиру теща и говорит, что батюшка очень хорошо читает проповеди, говорит, что люди обасурманились, привыкают к нехорошей жизни, а в конце проповеди сказал, что люди все покаются. Из разговоров моей жены и тещи видно, что священник в своих проповедях протаскивает контрреволюцию, группирует около себя верующих и настраивает их против советской власти. 25 августа 1937 года председатель сельсовета Дементьев пришел ко мне, и мы вместе пошли в церковь смотреть тес. Еще до нашего прихода староста церкви сообщила священнику, что мы идем, а в это время был молебен. Священник обратился к молящимся с призывом защитить его и церковь от грабежа, а по существу призвал всех присутствующих на молебне к террористическому акту на Дементьева. После произнесенной речи священника все присутствующие выбежали на улицу, окружили Дементьева, давай махать кулаками и кричать, что не дадим грабителям грабить церковь, вы и так всех ограбили. Я и Тарасов убежали, а Дементьев остался в кругу. Но, как видно, из боязни, что за покушение привлекут к ответственности, террористический акт не состоялся... Священника, как проповедника антисоветской агитации и врага трудящихся, нужно убрать".
На следующий день следователь допросил председателя сельсовета Дементьева. Он показал:
"25 августа 1937 года я как председатель сельсовета взял с собой колхозников Серова, Тарасова и Машкова и мы пошли посмотреть тес, принадлежащий сельсовету, хранящийся в церковной ограде. В церкви в это время происходил молебен. Воспользовавшись этим случаем, священник обратился к молящимся, что церковь грабят, не дают покоя, все молящиеся должны заступиться, и призвал всех присутствующих в церкви произвести надо мною террористический акт. После его призыва все молящиеся выбежали из церкви и кинулись на нас. Серов, Тарасов и Машков, испугавшись толпы, убежали, а я остался один. Молящиеся меня окружили, стали махать кулаками над моей головой и кричали: "Грабители, ограбили нас, мы вам покажем, как нас грабить!" – и ряд других контрреволюционных выкриков. Долго меня не отпускали, угрожали мне, но, видимо, из боязни ответственности за убийство, – террористический акт не состоялся. После того как я ушел, молящиеся зашли в церковь, священник начал читать и говорить всем: "Мы живем последние годы, год от года становится все хуже и хуже, народился антихрист, все реки будут залиты кровью..." От его проповеди все присутствующие заплакали. Об этом факте мне сообщила старуха Минеева".
22 сентября 1937 года священник был арестован и допрошен.
- Следствию известно о том, что в начале 1937 года в беседе с колхозником Иваном Серовым и его женой вы истолковывали сталинскую конституцию в антисоветском духе. Что вы можете показать по существу вопроса?
- В мае или июне 1937 года у меня действительно в хате колхозника Серова в присутствии его и его жены происходила беседа о сталинской конституции. В беседе я указал, что конституция очень хороша, особо отметил значение 124-й статьи конституции, где говорится о свободе вероисповедания. Здесь же я сказал, что я читал книгу Ленина, где он пишет, что, хотя муж коммунист, а жена верующая, он как муж не имеет права запрещать жене молиться и ходить в церковь. Других разговоров я о конституции не вел.
- Следствием установлено, что вы 25 августа 1937 года в момент, когда председатель сельсовета Дементьев с понятыми пришел к церкви для осмотра досок, призвали верующих к оказанию сопротивления, чуть не вылившегося в форму теракта над председателем сельсовета Дементьевым и понятыми. Вы подтверждаете это?
- Нет, я отрицаю свое участие в возбуждении толпы верующих. Я был в церкви, занимался богослужением, и верующие сами, по своей инициативе, окружили председателя Дементьева и требовали, чтобы сельсовет не забирал у церкви досок, так как они нужны нам.
- Следствию известно, что вы настойчиво вовлекали гражданина Серова Ивана в организованное вами общество непьющих. Скажите, что это за общество, его цели, задачи и состав.
- Общества непьющих я не организовывал, и о существовании такового мне неизвестно. Зная гражданина Серова Ивана как склонного к пьянству, я два раза беседовал с ним по этому поводу, советуя ему бросить пить. Один раз он у меня был на квартире, где я советовал ему бросить пить.
- Следствием установлено, что вы занимались чтением в церкви антисоветских проповедей. Расскажите, что вас побудило к этому?
- Проповеди я читаю в церкви, однако все они религиозного содержания. Антисоветских проповедей я никогда не читал
2 октября следователь во время допроса спросил:
- Скажите, Несмеянов, сколько раз у вас на квартире устраивались пьянки, кто присутствовал и какие разговоры происходили?
- В мае-месяце 1937 года на Пасху после утренней службы я пригласил певчих клироса к себе на квартиру с целью поздравить с праздником Пасхи. Пришли: Стрижев (председатель церковного совета), Мельникова Александра Алексеевна и еще две женщины, фамилии которых не знаю. Зайдя в квартиру, мы пропели "Христос Воскресе". Происходил разговор на тему о составе хора при церкви, и на закуску мною была приготовлена мелкая рыбешка; я сказал, что в кооперативе крупной рыбы нет, а поэтому ограничился этой – "чем богат, тем и рад", а разговоров о том, что в кооперативе одно вино, которым снабжают нашу кооперацию, и больше взять там нечего, я не вел. После того, когда кончили петь "Христос Воскресе", я сделал замечание, что в старые времена пели концерт, а сейчас только "Христос Воскресе".
- Скажите, сколько раз вы были на квартире у председателя церковного совета Стрижева и о чем с ним разговаривали.
- У Стрижева я был два раза, ибо стеснялся к ним ходить, так как у него сын является учителем, и разговоров с последним у меня быть никаких не может. Стрижеву я рассказывал, что меня в 1930 году арестовали и сослали на три года, причем сказал, что сослали меня неправильно, злые люди наговорили, что я якобы вел антисоветскую агитацию против займа, а на самом деле сослали меня потому, что советская власть наметила пятилетний план строительства и хотела избавиться от всех священнослужителей и монахов, и в это число я попал.
- В разговоре с певчей клироса Мельниковой вы, Несмеянов, выражали клевету на колхозы, говорили что эта организация противобожественная, вступать в нее не надо, она отучает людей от церкви. Признаете ли вы себя виновным в распространении контрреволюционных суждений по адресу колхозов?
- У Мельниковой я жил на квартире, часто просил ее купить мне хлеба, но в кооперации мне давать хлеб отказывались; я говорил, что отказывать мне не имеют права, я поставлен народом и кормить меня обязаны. В присутствии Серова и Мельниковой я говорил, что конституция разрешает свободу отправления религиозных культов, статья 124-я. А разговоров антисоветского порядка о колхозах не вел и виновным себя не признаю.
- Следствие располагает сведениями, что вы, Несмеянов, председателю церковного совета Стрижеву по поводу сталинской конституции выражали контрреволюционные взгляды, что "конституция обеспечивает свободу только коммунистам, власть держится при помощи голого насилия, скоро произойдет переворот государственной власти". Признаете ли вы себя виновным в этом?
Выслушав, в чем его обвиняют, священник замолчал, ничего не стал говорить. Следователь решил подключить к делу мучителей. Пришли два политрука, а с ними сержант госбезопасности — комендант районного отделения НКВД. Отец Софроний продолжал молчать. Они составили протокол, в котором было написано, что священник на поставленные вопросы отвечать отказался, виновным себя не признал, от подписи по неизвестным причинам отказался.
Следователь составил обвинительное заключение, внеся в него все имевшиеся у него лжесвидетельства, вынужденно отметив, что священник виновным себя не признал, но уличается показаниями свидетелей. Не удовлетворившись этой, по существу достаточной для вынесения приговора формой, он через день снова допросил священника.
- Следствием установлено, что вы проводили контрреволюционную агитацию, направленную на срыв мероприятий, проводимых на селе коммунистической партией и советской властью. Требую от вас искренних признаний по существу дела.
- На поставленный вопрос отвечать отказываюсь и виновным себя не признаю.
- Вашим ответом следствие не удовлетворено, требую вашей откровенности и искренней признательности по существу дела.
- Повторяю, что на поставленный вопрос отвечать отказываюсь и виновным себя не признаю.
Подписываясь под последним своим ответом, отец Софроний написал: "С ответами согласен, а с задаваемыми вопросами не согласен".
Снова следователь вызвал бригаду мучителей, снова задавались одни и те же вопросы, и снова следовали ответы священника, лишенные всякой двусмысленности.
- В беседе с председателем церковного совета по поводу выпущенного советской властью «займа укрепления обороны страны» вы, обвиняемый Несмеянов, высказывали клевету и антисоветские взгляды, говорили, что «советская власть на словах ведет к зажиточной жизни, а на деле скоро будем помирать голодной смертью; с целью отобрать последние гроши у крестьян выпустили заем, и подписка на последний проводится под силой нажима». Признаете ли вы себя виновным в этом?
- Беседы с председателем церковного совета по поводу займа у меня не было, и таких разговоров я нигде не вел. Виновным в этом себя не признаю.
Не доверяя ни в чем лживому следствию, отец Софроний в конце протокола своей рукой написал: "От подписи протокола отказываюсь".
1 ноября 1937 года тройка УНКВД по Калининской области приговорила иеромонаха Софрония к расстрелу.
Расстрелян 3 ноября 1937 года, и погребен в общей безвестной могиле.
16 марта 1989 года реабилитирован Тверской областной прокуратурой по 1937 году репрессий.
Причислен к лику новомучеников и исповедников Российских решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви в августе 2000 года.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/13677680.html
Сергий
Алексеевич Казанский (1879 - 1937), протодиакон, священномученик
Память 21
октября в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской
Родился 23
сентября 1879 года в селе Ивановском Ярославской губернии в семье священника.
Окончил два
курса Ярославского духовного училища, но, не пожелав служить на церковном
поприще, уехал в Санкт-Петербург, окончил военное училище и получил звание
офицера. Имея прекрасные певческие данные, он получил приглашение в
императорскую капеллу. Здесь он был представлен императорской семье, которая
иногда приглашала его в Ливадию. По-видимому в это время он был рукоположен в
сан диакона и возведен в сан протодиакона, в котором прослужил до своей
мученической кончины.
В 1932 году
был арестован и приговорен к пяти годам ссылки, которую отбывал в городе Ржеве
Тверской области.
В июле
1937 года переехал в Торжок и здесь служил в Николо-Пустынском храме.
21 августа
1937 года был арестован и заключен в тверскую тюрьму. Сразу же после его ареста
были опрошены "дежурные свидетели", которые показали все, что
следователь счел нужным. Говорили о близости отца протодиакона к царской семье,
о том, что он пел до революции в Аничковом дворце, что хвалил жизнь при царе,
говорил, что при советской власти жизнь стала тяжела, что народ при этой власти
замучился, что мужика заставляют работать день и ночь, а все заработанное у
него отбирают, что Церкви не дают покоя, облагая храмы огромными налогами, и
тому подобное. На следующий день после всех этих "показаний"
следователь вызвал на допрос о. Сергия.
- Дайте
подробные показания о вашей антисоветской контрреволюционной агитации, которую
вы вели среди населения.
- Никакой
антисоветской контрреволюционной агитации я не вел.
- Вы
следствию говорите неправду, следствие настаивает, чтобы вы дали правдивые
показания.
- Вторично
говорю, что никакой антисоветской контрреволюционной агитации я не вел.
- Вы
следствию говорите неправду. 5 августа 1937 года вы вели антисоветский разговор
о плохой жизни трудящихся при советской власти, одновременно восхваляли жизнь
при царизме. Дайте подробные показания.
- Никакого я
антисоветского разговора не вел.
- Вы в
начале августа вели явно фашистско-повстанческий разговор в пользу фашистских
стран Германии, Испании и Японии. Признаете вы себя виновным в этом?
- Виновным
себя не признаю, так как такового разговора я не вел.
1 ноября
1937 тройка при УНКВД по Калининской обл. приговорила протодиакона Сергия к
расстрелу.
Расстрелян 3
ноября 1937 года.
12 декабря
1989 года был реабилитирован Тверской областной прокуратурой по 1937 году
репрессий.
Причислен к
лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе
Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/13676988.html
Сергий
Иванович Смирнов (1893 - 1937), священник, священномученик
Память 21
октября и в Соборе новомучеников и исповедников Российских
Родился 15
июня 1893 года в селе Борок Пошехонского уезда Ярославской губернии в семье
священника.
Окончил Рыбинское
училище и получил место учителя в родном селе; проработал здесь два года. Отец
настоял, чтобы Сергей избрал священнический путь, и Сергей поступил в
Ярославскую духовную семинарию. Окончив ее, он женился на благочестивой
крестьянской девушке Надежде, певшей на клиросе.
В 1919 году
был рукоположен в сан священника ко храму в селе Санниково, расположенного в
сорока километрах от Борка. Приход был бедным, при церкви не было дома притча,
и отец Надежды Матвеевны помог им купить дом. Здесь о. Сергий прослужил до 1935
года. К этому времени у супругов родилось четверо детей. Отец Сергий проявил
себя ревностным пастырем и нищелюбцем, делясь последним куском хлеба с
неимущими.
 |
| Сергий Смирнов |
В 1935 году власти потребовали от священника уплаты налога, который он за отсутствием денег не смог заплатить. Власти описали все имущество и выгнали о. Сергия с семьей из дома, и им пришлось скитаться, снимая квартиры. Как ни хорошо относились крестьяне к своему приходскому священнику, но страх был сильнее, и из-за этого хозяева боялись оставлять его у себя в доме на продолжительное время. У одних хозяев была ступа, и кто-то из прихожан подарил о. Сергию три килограмма ржи. Он взял ступу, чтобы истолочь зерно. Некто донес, что священник занимается помолом, и о. Сергий был арестован и приговорен к одному году заключения в исправительно-трудовой лагерь за неуплату налога. В то время, когда он был в заключении, из села Санниково были выселены все жители, а само село затоплено Рыбинским водохранилищем.
Вернувшись
через год из заключения, о. Сергий поехал в Тверь к архиепископу Фаддею
(Успенскому), чтобы получить приход, и был направлен в Воздвиженский храм села
Теблиши. Восемь
месяцев о. Сергий жил на приходе один, но затем ему дали небольшой домик, и в апреле
1937 года он перевез в Теблиши семью.
11 октября
1937 года он был вновь арестован. Из дома при обыске взяли все, включая
старенький ветхий подрясник. На следующий день жена Надежда с дочерью Марией
отправились в районный центр, село Кеверичи, узнать, что с их батюшкой. Он в
это время находился здесь в тюрьме. Жена с дочерью подошли поближе к окошку и
увидели стоявшего у решетки о. Сергия, который крикнул жене: "Надя,
держись, не плачь, на твоих плечах дети, тебе надо их вырастить". А дочери
сказал: "Машенька, слушайтесь маму и помогайте ей". Они заплакали, в
это время к ним подошел конвоир и, схватив девочку за ворот, отшвырнул от окна,
сказав: "Уходите, а то сейчас и вы будете там".
Они
вернулись в Теблиши. Дом власти отобрали, и семья оказалась на улице. Директор
льнозавода, хотя сам был коммунистом, но узнав, какую нужду терпит семья
арестованного священника, вызвал Надежду Матвеевну к себе и предложил ей работу
повара в столовой и комнату.
Отца Сергия
через несколько дней вызвал к себе в кабинет начальник местного НКВД и
предложил: "Откажитесь от сана священника. Мы вам дадим работу. Будете
работать учителем в средней школе в Теблишах". Отец Сергий наотрез
отказался, сказав: "Нет, я никогда этого не сделаю. Никогда. Я священник.
Я сын священника. Мой прадед был священником".
Неделю о.
Сергия продержали в Киверичах, а затем перевели в Бежецкую тюрьму, и сразу же
начались допросы.
– Вы
обвиняетесь в антисоветской и контрреволюционной деятельности, проводимой вами
среди населения. Признаете ли себя в этом виновным?
–
Контрреволюционной деятельности я не проводил и виновным себя в этом не
признаю, я лишь только то признаю, что проводил службу в церкви.
– Следствие
располагает достаточными материалами о вашей антисоветской деятельности в
колхозах, об агитации против займовых кампаний. Признаете вы себя в этом
виновным?
– Никакой я
антисоветской деятельности в колхозах не проводил и против займов нигде не
выступал. Было только то с моей стороны относительно займа, что сельсовет
предложил мне подписаться на заем в сто пятьдесят рублей, а я подписался на
сумму пятьдесят рублей.
– Вы с
января 1937 года на территории Теблишского сельсовета систематически проводили
агитацию против колхозов, восхваляли прежнюю жизнь при царизме, говорили, что
государство колхозников обирает и колхозники голодают, занимались
распространением провокационных писем среди колхозников о войне. Скажите,
подтверждаете вы эту свою деятельность и высказывания?
– Никаких
писем контрреволюционного содержания среди колхозников я не распространял.
– В целях
срыва уборочной кампании вы устраивали часто службы и молебны, а для того,
чтобы на них привлечь колхозников, говорили: "Не все-то работать надо, а и
в церковь ходить. Коммунисты заставляют день и ночь работать, на всех
правителей не наработаешься".
– Я служил
только в дни, указанные церковным уставом, и никаких особенных молебнов и
агитаций на них не производил.
– Следствие
располагает фактами, что вы среди граждан восхваляли старую дореволюционную
жизнь, а значит, и царскую власть, при этом клеветническими словами называли
руководителей ВКП(б) и советской власти.
– Я не мог
восхвалять царскую власть, так как свою церковную деятельность начал с 1919
года, никакими клеветническими словами советских работников я никогда не
называл.
На следующем
допросе уже другой следователь спрашивал священника:
– Обвиняемый
Смирнов, на предыдущем допросе вы давали ложные показания, следствие требует от
вас правдивых показаний по существу предъявленного вам обвинения.
– Я считаю,
что на предыдущем допросе я отвечал правильно.
– Следствию
известно, что вами, в бытность служителем религиозного культа в селе Теблиши,
проводилась контрреволюционная и антисоветская деятельность путем организации
сектантства и дачи заданий о распространении по деревням контрреволюционных
слухов о надвигающейся войне против СССР и скором падении советской власти.
– Я как
православный священник иду против всяких сект, а потому не может быть никакой
речи о проведении какой-либо пропаганды, как сектантской, так и
контрреволюционной.
– Следствию
известно, что вы систематически распространяли среди населения письма
контрреволюционного содержания, в которых писали о том, что СССР усиленно
готовится к войне, но все равно советская власть будет свергнута... Признаете
себя в этом виновным?
– Я прибыл в
село Теблиши в январе 1937 года, и никакой агитации среди колхозников я не
проводил.
– Вы даете
ложные показания о своей контрреволюционной деятельности, следствие от вас
требует правдивых показаний, признаете ли вы в выше указанных фактах себя
виновным?
– Я даю
правдивые показания, что я никакой контрреволюционной деятельности нигде не вел
и виновным себя в этом не признаю.
Более
священник не захотел ничего говорить, не желая лжесвидетельствовать против себя
или близких. У о. Сергия, которому было в то время пятьдесят четыре года,
оставалась семья: супруга, Надежда Матвеевна, две дочери и сын, причем младшей
дочери едва исполнилось семь лет.
После ареста
священника на допрос были вызваны председатель и секретарь сельсовета и
заведующий одним из отделов райисполкома, которые показали, что знают
священника недавно, всего несколько месяцев, но что о. Сергий будто бы выступал
против займа, говорил, что большевики не хуже капиталистов обирают рабочих и
крестьян под видом займов и что СССР готовится к войне.
20 октября
было составлено обвинительное заключение и передано на рассмотрение тройки
НКВД. 1 ноября тройка при УНКВД по Калининской области приговорила священника к
расстрелу.
Расстрелян 3
ноября 1937 года.
16 марта
1989 года был реабилитирован Тверской областной прокуратурой по 1937 году
репрессий.
Канонизирован
в августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/28302.html
Феодор
Евгеньевич Беляев (1867 - 1937), священник, священномученик
Память 21
октября и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской
Родился 12
ноября 1867 года в селе Везгум Белозерского уезда Новгородской губернии (ныне
Вологодская область) в семье священника Евгения Ивановича и Агнии Глебовны
Беляевых. Родной брат священнослужителей Виктора, Александра, Владимира и
Павла.
В 1883 году
окончил Белозерское духовное училище, в 1889 году - Олонецкую духовную
семинарию по второму разряду.
Женился на
Ларисе Михайловне Ферапонтовой. В семье было четыре сына и три дочери.
Был
рукоположен в сан священника. Служил в Ломенской церкви Белозерского уезда.
В 1894 году
утвержден в должности помощника благочинного по третьему округу Белозерского
уезда.
В 1895 году
перемещен к Вознесенской Кемосельской церкви Кирилловского уезда.
Благочинный
восьмого округа Кирилловского уезда. В 1916 году – и.д. благочинного пятого
округа.
С 21 мая
1919 года служил в Троицком храме села Улома Череповецкого уезда.
В 1919 году
был арестован Череповецкой ЧК, но вскоре освобожден.
В марте 1922
года прихожанам Троицкой церкви в селе Улома стало известно, что власти
собираются прислать комиссию для изъятия церковного имущества. Прихожане храма,
в основном женщины, решили создать свою комиссию по защите храма. На
воскресенье, 26 марта, было назначено собрание членов совета общины, которое
должно было переизбрать председателя совета и решить хозяйственные вопросы, связанные
с приближающимся праздником Пасхи. Однако женщины решили провести свое
собрание, где главным вопросом был грядущий приезд комиссии по изъятию
церковных ценностей. Чтобы не ставить под угрозу совет общины, его членам было
велено удалиться, священник, который был в то время председателем совета, также
не был приглашен, он служил в это время заказной молебен в передней части
церкви. Собравшиеся сразу выбрали председателя собрания - образованную,
энергичную и глубоко верующую женщину Ольгу Васильевну Левину. Первым и
единственным вопросом, обсуждавшимся на собрании, был вопрос об изъятии
ценностей. Были внесены предложения, что если придут отбирать ценности, то
звонить в колокола, чтобы всей волостью встать на защиту храма, а если будут
отбирать силой, то оказать физическое сопротивление. После обсуждения решили
избрать комиссию по защите ценностей и во время изъятия послать по деревням
нарочных для оповещения. На собрании присутствовали женщины из многих деревень,
и от лица прихожан почти двадцати деревень были составлены приговоры, что
жители их не согласны отдавать церковные вещи.
После
собрания Ольга Васильевна с женщинами пошли к о. Феодору и сообщили, что ими
создан женский приходской совет, цель которого поддерживать чистоту в храме,
наблюдать за порядком и охранять церковные ценности. Отец Феодор одобрил
создание совета и инициативу верующих, которые, по его мнению, и должны были
держаться своего самостоятельного решения, исходя из того, насколько дорог им
храм, насколько велика в них православная вера.
28 марта
среди жителей волости прошел слух, что в Улому приехала комиссия из Череповца,
которая вскоре намерена приступить к изъятию ценностей из храма. В одной из
деревень ударили в набат, в некоторых деревнях появились нарочные, которые
стали призывать крестьян идти в Улому защищать храм. Вскоре перед зданием
Уломского волостного исполкома собралась толпа в две тысячи человек, в основном
женщин, которые стали требовать комиссию и кричать, что они ни в коем случае
церковных ценностей не отдадут. Это было около трех часов дня.
Между тем о.
Феодор в этот день в семь часов утра уехал из села за дровами; вернувшись
домой, он поехал отпевать младенца в соседнюю деревню, а оттуда - в другую
деревню крестить ребенка и освободился далеко за полдень. Проезжая по селу, он
увидел, что перед исполкомом собралась огромная толпа. Дома супруга сказала,
что там обсуждают всех работников исполкома.
Через
некоторое время к священнику прибежал нарочный из исполкома и велел, чтобы о.
Феодор срочно шел с ним. В исполкоме от о. Феодора потребовали, чтобы он
немедленно вышел к народу, успокоил его и объяснил, что бессмысленно окружать
исполком, поскольку изъятие ценностей сейчас проводиться не будет; они
попросили священника убедить собравшуюся толпу согласиться с необходимостью
изъятия ценностей из церкви. Отец Феодор отказался, сказав, что если он даже и
выйдет, то ничего из этого не получится, так как верующие сочтут, что священник
так говорит, потому что запуган, и не послушаются его.
Тогда к
толпе вышел представитель власти. Некоторое время его слушали, а потом стали
прерывать криками. Собравшиеся заявили, что никаким речам представителей власти
не верят, и пусть лучше выйдет к ним батюшка и все объяснит.
Оратор
вернулся в волостной исполком и предложил о. Феодору выйти к толпе и сказать,
что сейчас изъятия ценностей не будет; к моменту изъятия должен прибыть
специальный уполномоченный из Череповца, о чем верующие будут своевременно
извещены. Священник отказался. Рассерженные сотрудники исполкома стали спрашивать
у священника, говорил ли он в храме проповеди о необходимости пожертвований, о
том, чтобы отдать без пользы лежащие в церкви ценности, поскольку миллионы
людей голодают, а десятки тысяч умирают от голода - ведь с призывом к
пожертвованиям обратились высшие служители христианской религии, знает ли об
этом священник. Тот ответил: "газет я не читаю и никаких воззваний не
знаю".
В это время
толпа вплотную придвинулась к зданию, и некоторые женщины стали уже проходить
внутрь. Священнику в категорической форме было приказано, чтобы он вышел к
народу. Отец Феодор ничего не ответил, он прошел в другую комнату, где
собралось в это время человек двадцать женщин, и, обращаясь к ним, сказал:
"Вот сейчас говорят, что вы не знаете, что есть голодные, и ничего не жертвуете;
что ж, надо жертвовать". В ответ женщины стали кричать, что они все время
жертвуют и почти все отдали. Священник на это сказал: "Вот сейчас здесь
говорят, что не все из церкви возьмут, а только лишнее". Сказав это, он
повернулся и ушел домой. Толпа стояла, не расходясь, наводя страх на волостные
власти; был вызван отряд милиции, который рассеял толпу.
В тот же
день председатель Уломского волостного совета составил рапорт:
"Мне
как председателю пришлось вызвать в волисполком священника, которому было
предложено убедить массы и разъяснить цель изъятия из церквей некоторых
драгоценностей, но поп или по незнанию, или по нежеланию, этого не сделал,
тогда вся толпа в количестве до 2000 человек обступила волисполком и не
позволяла присутствующим в нем членам и служащим, а также членам из местного
коллектива, находящимся здесь, выйти из помещения в течение от трех до четырех
часов. Волисполкому никаких объяснений высказать было нельзя под криком и
угрозами озверелой толпы, в которой появились даже и мужики.
При сем
прилагаю список руководителей этого поистине безобразного и контрреволюционного
дела, которых прошу привлечь к самой строгой ответственности через Ревтрибунал.
Никаких
материалов больше прилагать не нахожу нужным, и дело это нужно выполнить быстро
без юридической законности и разбора, как этого требует наш голодный брат
Поволжья.
Словами
призывать к сознательности нет никакой возможности, да в настоящий момент и
некогда, и тем более что они все весьма давно об этом знают... Чтобы заставить,
уговорить массу, нужно слово пастыря церкви, но пастырь почему-то в этот день
уехал за дровами, и потому прошу принять строгие меры к уломскому священнику,
создающему контрреволюционное выступление..."
На следующий
день, 29 марта, власти арестовали священника Феодора Беляева, Ольгу Васильевну
Левину, членов церковного совета Алексея Терентьевича Парсакова, Трофима
Ефимовича Николаева, Василия Васильевича Матвеева, Ивана Ивановича Лукичева,
Ивана Петровича Уткина и его сына Петра; все арестованные были заключены в Череповецкую
тюрьму. Таким образом власти, несмотря на предусмотрительную осторожность
женщин, арестовали священника, церковный совет и председателя женского совета
защиты храма. Начались допросы. На вопросы следователя священник ответил:
- Отдавать
церковное имущество - дело верующих, а не служителей церкви, никаких мер к
успокоению граждан мною принято не было, так как я в это время был в отлучке,
но хотя бы и был, то ничего бы не предпринял. Когда я был в Весьегонске 24
марта, то слыхал, что и там постановили ценности не отдавать, а жертвовать кто
чем может...
После
допроса о. Феодор счел нужным обозначить свою позицию, касавшуюся предметов,
имеющих богослужебное значение, и написал:
"...Я
стою за то, что святыне подобает благолепие, и Святые Дары должны быть
обязательно в драгоценных сосудах, если они есть, распорядиться - отдать или не
отдать сосуды и вообще церковное имущество - вправе верующие, не служитель
культа".
Через
некоторое время снова состоялся допрос; о. Феодор на вопрос о происшедших в
Уломе событиях ответил:
- По
существу происшедшего... могу показать следующее: на 26 марта было назначено
общее собрание членов совета общины верующих при уломской Троицкой церкви, на
каковом собрании должны были обсуждаться вопросы: о пасхальном вознаграждении
духовенства и о продаже свечей. Так как вопрос касался вознаграждения
духовенства, то мы, члены причта, на собрание не были приглашены. В
воскресенье, 26 марта, после обедни, в то время, когда я служил молебен в
передней части церкви, в задней половине собрались люди. Но кто находился в
этой массе, сказать не могу, так как я прошел мимо и люди стояли ко мне спиной.
Что было на собрании, я не могу сказать, о решении собрания я узнал от
пришедших ко мне женщин, которые заявили, что они избраны в женский приходской
совет, цель которого – наблюдение за чистотой в церкви, за тишиной и порядком.
Я со своей стороны только приветствовал такое решение, так как чем больше будет
совет, тем лучше – будет кому следить за тишиной в церкви, наблюдать чистоту и
порядок и за охраной ценностей.
- Чем
вызвалась необходимость создавать такой женский совет, а тем более его
последняя функция, указанная в протоколе, охрана ценностей? – спросил
следователь.
- Полагаю,
что это вызвано слухами об изъятии ценностей в пользу голодающих.
- Что,
по-вашему, означает "охрана ценностей"?
- Вообще,
чтобы ценности были целы от взятия кем бы то ни было.
- Что вами
было сделано, чтобы успокоить толпу?
- Мной было
сказано толпе, что изъятия ценностей еще нет, а если и будет взято, то не все –
необходимое будет оставлено для богослужения.
- Откуда вы
знаете, что в таком порядке будут изъяты ценности?
- По слухам,
так как никакого распоряжения от местных властей не было, точно так же не знали
постановлений центрального правительства. Кого-либо в агитации против изъятия
ценностей я не замечал и не слыхал.
Ольга
Левина, будучи допрошена следователем, сказала:
- Дело было
в воскресенье, 26 марта. Мы, женщины, еще раньше говорили о чистоте храма, и
слухи были об изъятии вещей из храма, но кем распространялись слухи, мне не
было известно. Но мы, женщины, говорили между собой, когда приедет комиссия, то
вещи не отдадим, а предложим собрать посильно помощь среди прихожан продуктами
и попросим дать представителя от голодающих и послать скорей голодающим
продукты. А вещи оставить для ремонта храма. Выбрали меня председателем совета.
Уговорились так: когда придут к церкви за вещами, то дать мне знать через
сторожа, и я приду туда... Я хотела с ними поговорить от имени женского
собрания об оставлении церковных вещей, о замене таковых посильными
пожертвованиями продуктами. И если бы комиссия не согласилась на мое
предложение, то я хотела просить комиссию об отсрочке изъятия ценностей дня на
три, когда соберется весь приход и решит – давать или не давать. Так было
решено женским собранием. Часа в три или четыре пришел мальчик и сказал, чтобы
я пошла в Улому. Я оделась и пошла. Пришла и вижу: у церкви порядочная толпа
народу, я спросила, зачем вы собрались, кто вас звал. Они ответили, что сами
пришли. Я спросила собравшихся, что у них вышло, что вдруг собрались. Женщины
мне говорят, что мы сидели в келье, и к нам приходят и говорят, что арестовали
священника.
- Как вы
поступили после этого с исполкомом?
- Я сама
лично не была в это время, когда женщины были в исполкоме, но слышала от женщин,
когда пришла из дому, которые сказали мне, что мы с исполкомом поругались как
следует.
- Кто
приказал или, вернее, подсказал Волнухиной позвонить в колокол?
-
Погорячилась. Кто ей велел звонить – не знаю.
17 мая 1922
года в Череповце состоялось заседание Губернского Революционного трибунала, на
котором разбиралось дело восьми обвиняемых. Отце Феодор был приговорен к
заключению в исправдом на четыре года. В отношении остальных обвиняемых
приговор гласил:
"Лукичева
Ивана Ивановича, Череповецкого уезда и губернии, Уломской волости деревни
Попадьино, сорока семи лет, из крестьян, члена церковного совета,
Матвеева
Василия Васильевича, той же волости деревни Федосово, сорока трех лет, из
крестьян, члена церковного совета,
Николаева
Трофима Ефимовича, той же волости деревни Коротово, пятидесяти одного года, из
крестьян, члена церковного совета,
Уткина Ивана
Петровича, той же волости деревни Песье, семидесяти двух лет, из крестьян,
члена уломского церковного совета – лишить свободы сроком на два года с
применением общественно-принудительных работ каждого, но, принимая во внимание
их малосознательность и низкий культурный уровень, – наказание считать
условным, но лишить активного и пассивного избирательного права на три года
каждого.
Уткина Петра
Ивановича, Череповецкой губернии и уезда, Уломской волости деревни Песье,
сорока трех лет, из крестьян, подвергнуть лишению свободы в доме заключения
сроком на полтора года и лишить избирательных прав после отбытия наказания на
два года.
Парсакова
Алексея Терентьевича, Череповецкой губернии и уезда, Уломской волости деревни
Коротово, шестидесяти двух лет, из крестьян, члена уломского церковного совета
заключить в дом заключения с лишением свободы сроком на три года и лишить
избирательных прав сроком на три года после отбытия наказания.
Левину Ольгу
Васильевну, Череповецкой губернии и уезда, Уломской волости, деревни Клопузово,
сорока одного года, заключить в исправдом сроком на пять лет и лишить выборных
прав на три года после отбытия наказания" (Ольга Васильевна была вдовой,
на ее иждивении осталось двое детей – сын Василий десяти лет и дочь Вера восьми
лет).
После
освобождения о. Феодор вернулся служить в то же село, но в 1931 году снова был
арестован за невыполнение произвольно назначенной нормы хлебозаготовок и
приговорен к пяти годам ссылки.
Вернувшись
из ссылки в 1933 году, о. Феодор поступил служить в Макарьевский храм села
Макарово Егонского сельсовета Весьегонского района Тверской области.
 |
| Священник Феодор Беляев |
Отец Феодор, уже не имея ничего своего, ни дома, ни имущества, жил в церковной сторожке вместе со сторожем, глубоко верующим православным человеком. Семья - четыре дочери и три сына, были самостоятельны и жили кто где устроился, супруга Лариса Михайловна - в Весьегонске.
Отец Феодор
всю свою жизнь ревновал только о храме и службе и ничего не боялся; когда не
стало хватать средств на содержание храма и на дрова, потому что власти
обложили приход налогами, он сам пошел собирать деньги среди прихожан.
Сельсовет донес об этой деятельности священника в соответствующее учреждение.
17 марта 1937
года сельсовет закрыл храм. Отец Феодор в тот же день стал добиваться открытия
храма, объясняя членам двадцатки и верующим, что храм закрыт незаконно. Он
написал жалобу во ВЦИК и сам собрал под ней подписи верующих. А пока храм был
закрыт, он ходил по домам прихожан - служил молебны и совершал требы.
Через месяц
сельсовет объявил, что на территории деревень, прилежащих к Егонскому
сельсовету, началась эпидемия сыпного тифа, и священнику было запрещено ходить
по домам. Это была явная ложь, и о. Феодор продолжал ходить по селам и
деревням, неся людям слово Божие и благодатные таинства. Увидев, что этими
средствами урезонить его не удастся, власти наладили против него следствие, но
оно опять кончилось ничем.
Бывало,
когда о. Феодор приходил в сельсовет платить налоги, председатель принимался
его убеждать, что Бога нет и религия это обман, пытался уговорить его оставить
все церковное и священническую службу. Но о. Феодор был тверд и всегда так
отвечал: "Веры я никогда не оставлю и умру на службе священником".
8 октября
1937 года о. Феодор был арестован и заключен в тюрьму в Весьегонске. Тогда ему
было уже семьдесят лет. При аресте взяли последнее, что у него оставалось, -
девятнадцать книг духовного содержания и портрет Иоанна Кронштадтского; святой
праведный Иоанн не раз проезжал теми местами, где служил о. Феодор.
12 и 13
октября состоялись допросы "свидетелей" - колхозного бригадира и
колхозников. Один свидетель показал:
"В 1935
году в момент снятия колоколов с Макарьевской церкви Беляев мобилизовал
верующих для препятствия удалению колоколов. В момент зернопоставок государству
1936 года Беляев в церковной сторожке говорил, что советская власть путем
заготовок у колхозников отбирает весь хлеб, а колхозникам оставляет только
отбросы. В то же время говорил, что колхозы организованы для того, чтобы
советская власть имела возможность ими распоряжаться против воли народа. Летом
1937 года, когда я был на косьбе клевера, мимо меня проходил Беляев, который
сказал, что хорош вырос клевер, но не для колхозных лошадей, а для советской
власти. В июне и июле месяце 1937 года я неоднократно встречался в Егонской
лавке с Беляевым, который ввиду временного перебоя вольной продажи хлеба
говорил, что ну вот, колхознички, осенью хлеб отдаете государству, а весной за
килограммом стоите в очереди целыми днями. Дополняю, что в апреле месяце, в
момент моего случайного нахождения в церковной сторожке, Беляев говорил со
своим сторожем о том, что советская власть насильно, против воли народа
закрывает церкви с целью препятствования верить православным. В том же месяце
он негласно мобилизовал церковный совет на сбор подписей от окружающего
населения о восстановлении службы в Макарьевской церкви".
Другая
свидетельница показала:
"В
марте месяце 1937 года Макарьевская церковь была закрыта, после чего Беляев
говорил, что советская власть преследует вероисповедание, то есть насильно,
против воли народа закрывает церкви, причем Беляев негласно собирал церковные
собрания верующих в помещении церковной сторожки и агитировал о сборе подписей
по домам от населения, чтобы разрешили церковную службу, вследствие чего
верующие кулаки, например, церковный сторож и другие, ходили по селениям, в то
же время Беляев и сам этим делом занимался".
15 октября
следователь допросил о. Феодора:
- Проживая в
деревне Макарово Егонского сельсовета, вы систематически вели
контрреволюционную агитацию, выступали против проводимых хозполиткампаний.
Признаете ли вы это?
-
Антисоветской агитации я не вел, против проводимых хозполиткампаний я не
высказывался.
- В 1935
году при изъятии колокольной бронзы в церквях и в апреле месяце 1937 года вы на
почве религиозных убеждений создавали недовольство среди населения, настраивали
его против советской власти, при этом вели антисоветскую агитацию. Расскажите
следствию, в связи с чем это вы проводили контрреволюционную деятельность?
- Разговора
о снятии колоколов в церкви с моей стороны я не помню, но насчет закрытия
церквей разговор в сторожке в апреле 1937 года был. Я тогда говорил, что скоро
все церкви закроют, а верующим советская власть веровать запретит.
- При
выполнении зернопоставок колхозниками летом 1936 года и в июне 1937 года вы
вели антисоветскую агитацию против государственных зернопоставок, при этом
высказывались в контрреволюционной форме. Припоминаете ли вы это?
- Я этого
припомнить не могу, потому что антисоветской агитации я не вел.
- Летом 1937
года, в июне и в июле, на почве временного перебоя в торговле хлебом, вы, бывая
в лавке Егонского сельпо, неоднократно высказывали антисоветские взгляды,
создавали недовольство среди населения. Расскажите, как вы высказывались у
Егонского сельпо.
- У Егонской
лавки летом 1937 года в момент перебоев в торговле хлебом, это было в июне и
июле, я неоднократно говорил среди населения, что раньше при царе было всего
много, и хлеб был, а теперь при советской власти хлеба не стало, приходится в
очереди стоять. Кроме этого я ничего не говорил.
На этом
допрос был закончен; в тот же день было составлено обвинительное заключение и
отправлено на рассмотрение тройки при УНКВД по Калининской обл. 1 ноября Тройка
постановила о. Феодора расстрелять.
Расстрелян 3
ноября 1937 года.
16 мая 1989
года был реабилитирован прокуратурой Тверской обл. по 1937 году репрессий.
Причислен к
лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе
Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/13676978.html
Григорий
(Воробьёв) (1883 - 1937), игумен, преподобномученик
Память 22
октября, в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской и в Соборе
Ростово-Ярославских святых
В миру
Воробьёв Григорий Иванович, родился 20 января 1883 года в деревне в деревне
Почанки Кашинского уезда Тверской губернии, в крестьянской семье. Окончил три класса
церковноприходской школы и годичные фельдшерские курсы.
В 1909 г.
поступил в Александро-Свирский монастырь, где был пострижен в монашество и
рукоположен во иерея.
С 1915 г.
служил на фронте полковым священником, а также фармацевтом в Красном Кресте. В
1918 г. вернулся домой.
В 1919 г.
призван в Красную Армию, служил ротным фельдшером до августа 1921 г.
Демобилизовавшись, вернулся к родным, работал в сельском хозяйстве.
С 1923 г.
служил в церкви с. Коприна Мологского уезда Ярославской губернии. Точная дата
возведения в сан игумена неизвестна: в 1934 г. он еще был иеромонахом, а в 1936
г.- уже игуменом.
%20%D0%92%D0%BE%D0%BB%D0%B6%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%98%D0%A2%D0%9B%201937%20%D0%B3..jpg) |
| Игумен Григорий Воробьев Волжский ИТЛ, 1937 г. |
14 октября 1936 г. арестован по обвинению в том, что «высказывал контрреволюционные террористические настроения в адрес вождей ВКП(б), производил контрреволюционные выпады против советской власти, вел антиколхозную агитацию». На следствии виновным себя не признал. 28 февраля 1937 г. Специальной коллегией Ярославского обл. суда приговорен к лишению свободы сроком на семь лет и к поражению в избирательных правах сроком на пять лет. 3 марта 1937 г., находясь в тюрьме г. Рыбинска, послал в Москву кассационную жалобу и 17 марта - дополнение к ней, в которой отрицал свою вину. 1 апреля определением Специальной коллегии Верховного суда приговор был оставлен без изменений.
Отбывал
наказание в Угличском районе Ярославской обл. 13 мая 1937 г. переведен на 12-й
Вольский участок Волголага; работал санитаром.
14 сентября
1937 г. был арестован в лагере по обвинению в «контрреволюционной агитации
среди заключенных»:
«Клеветал на
советскую власть, что якобы его и других репрессировали по 58-й статье невинно,
называл осужденных за контрреволюционную работу лиц защитниками трудящихся...
доказывал, что якобы в газетах пишут ложь и что политика советской власти
построена на вранье».
На следствии
виновным в «контрреволюционной агитации» себя не признал, продолжал настаивать,
что осужден неправильно. 28 октября 1937 г. Особой тройкой при УНКВД по
Ярославской обл. приговорен к расстрелу.
Расстрелян 4
ноября 1937 года в Ярославская области. Похоронен в безвестной братской могиле.
Прославлен
Архиерейским Собором РПЦ 2000 г.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/25836.html
Ивашко
Евгений Александрович (1899 – 1937), протоиерей, священномученик
Память 29
октября и в Соборе новомучеников и исповедников Российских
Родился 26
августа 1899 года в селе Мхерино-Рубеш Борисовского уезда Минской губернии в
семье священника Минской епархии Александра Ивашко.
В 1920 году
окончил восемь классов Минской духовной семинарии. С 1 августа 1920 года по 20
января 1923 года был учителем в одной из школ Минской губернии.
В августе 1922
года выдержал экзамен перед Минской епархиальной комиссией для получения сана
священника.
1 апреля
1924 года был рукоположен во иерея митрополитом Минским Мелхиседеком и
определен к Никольской церкви села Павловичи Бобруйского уезда.
В феврале
1925 года при разделении павловичского прихода перемещен к бывшей приписной
церкви села Волосовичи.
В июне 1926
года перемещен к Свято-Духовской церкви в село Лошницу Борисовского округа.
В апреля
1927 года был переведен в Георгиевский храм села Юревичей Червенского района
Минского округа.
В мае 1927
года был арестован. Приговорен Коллегией ОГПУ к 3 годам ссылки в Йошкар-Олу.
В июне 1930
года был назначен в село Погромное Бузулукского района Средневолжского края
епископом Бузулукским Сергием. Лишь только он начал служить, как храм был
закрыт.
 |
| Отец Евгений Ивашко с дочерью и сыном |
В декабре
1930 года назначен в храм села Медведка того же района архиепископом Самарским
Александром.
19 февраля
1931 года скончалась его супруга, Антонина, и о. Евгений остался с двумя детьми
- пятилетней дочерью Ларисой и сыном, которому исполнился год и одиннадцать
месяцев. Священнику стала помогать в воспитании детей сестра его матери Мария
Адамовна Буковская.
В
августе-октябре 1931 года ввиду преследований со стороны местных властей
проживал в Бугуруслане, после чего был назначен к храму села Крестово-Городище
Чердаклинского района Средневолжского края.
В феврале
1932 года направлен в село Воскресенское Ржевского района епископом Ржевским
Никоном.
В июне того
же года был перемещен к церкви Рождественского погоста того же района.
В декабре
1932 года назначен к Успенской церкви города Мурома архиепископом Муромским
Макарием. За 9 месяцев служения тут сумел завоевать любовь и признание
прихожан, был трижды отмечен архиерейскими наградами.
С августа
1933 года служил в селе Завидове Оленинского района, а затем в селе Спас-Берёза
того же района.
Был назначен
благочинным и возведен в сан протоиерея епископом Ржевским Палладием. Вел
активную миссионерскую работу среди крестьян, старался привлекать к церковной
жизни молодежь, неустанно боролся с обновленцами.
Когда летом
1937 года власти заявили, что закрывают церковь под предлогом ее аварийного
состояния, обратился за помощью к прихожанам, и в короткий срок была собрана
необходимая для ремонта сумма. Храм удалось отстоять, однако активность
священника привлекла внимание районного отдела НКВД, начавшего следствие. Тем
же летом сотрудники районного отдела НКВД стали вызывать на допросы жителей
села Спас-Берёза и соседних, составлять протоколы, с целью доказать виновность
священника. Вызывался на допросы и сам отец Евгений, но он категорически отвел
все обвинения. 5 октября того года сотрудник Оленинского отдела НКВД составил
обвинительное заключение на священника, где тот был признан виновным в
контрреволюционной деятельности на основании показаний "дежурных
свидетелей". В заключении было постановлено передать дело священника на
рассмотрение Тройки НКВД.
22 октября
1937 года священник был арестован и заключен в тюрьму города Зубцова за то, что
"высказывал свое враждебное настроение к советской власти и недовольствие
проводимыми мероприятиями на селе".
5 ноября
состоялся последний допрос, на котором следователь намеревался письменно
оформить показания священника относительно предъявленных ему обвинений, так как
все другие допросы он не оформлял, надеясь сломить волю священника, уговорив
сжалиться над детьми, остающимися без отца круглыми сиротами (дочери о. Евгения
бышо тогда двенадцать лет, а сыну — восемь). Но отец Евгений не согласился на
предложение следователя и виновным "в контрреволюционной агитации"
себя не признал.
9 ноября
1937 года был приговорен Особой тройкой УНКВД по Калининской области к
расстрелу.
Расстрелян
11 ноября 1937 года в Зубцове.
15 июня 1989
года был реабилитирован.
На
Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года был
причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для
общецерковного почитания.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/22475.html
Анатолий
(Ботвинников) (1881 - 1937), иеромонах, преподобномученик
Память 31
октября и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской
В миру
Анатолий Иванович Ботвинников, родился 15 октября 1881 года в деревне Копани
Быховского уезда Могилевской губернии в крестьянской семье. Когда мальчику
исполнилось пятнадцать лет, умер отец, и мать с сыном переехали в Тобольскую
губернию, им дали землю, они обзавелись хозяйством, и Анатолий стал
крестьянствовать.
Началась
Русско-японская война, и Анатолий был призван рядовым на действительную военную
службу. Во время военных действий он оказался в Порт-Артуре, был ранен; попал в
плен, где пробыл около года; последствия ранения остались на всю жизнь - у него
была ограничена подвижность руки и спины. После заключения мирного договора с
Японией он был отпущен из плена и вернулся домой.
Анатолий
Иванович прежде никогда не помышлял о служении Церкви, но война, близость
смерти, ранение, жизнь в плену среди язычников произвели переворот в душе
молодого человека; и он принял решение - если останется жив, то станет монахом.
В апреле
1906 года он поступил в один из сибирских монастырей. Здесь в течение нескольких
лет он выполнял самые различные послушания. В 1912 году он был направлен в
качестве православного миссионера в Китай. Через год он вернулся в Россию и
поступил в Николо-Теребенский монастырь Тверской губернии и здесь принял
монашеский постриг с оставлением того же имени.
В 1920 году
был рукоположен в сан иеродиакона. В 1921 году советские власти упразднили
монастырь, но оставили храм, где он и продолжал служить. Через несколько лет он
был рукоположен в сан иеромонаха.
В 1928 году
направлен в храм села Сорогожье Михайловского района Тверской области.
27 октября
1930 года помощник уполномоченного ОГПУ допросил комсомольцев Сорогожского
сельсовета - юношу двадцати четырех лет и девушку двадцати лет, которые дали показания
против приходского священника.
"27
октября сего года в разговоре с Зориновым Василием Михайловичем хутора
Прибытково Стройковского сельсовета Михайловского района по вопросу о попах,
церквах окружающего района и так далее последний мне заявил, что его мать,
придя домой из церкви, сказала ему, что 19 октября сего года, в воскресенье,
поп сорогожской церкви Ботвинников сказал после службы проповедь, а в проповеди
жаловался, что ему стало плохо жить, что советская власть обижает служителей
церкви налогами, что ему за то, что он служитель церкви, пришлось уплатить
непосильный налог. По словам этой матери, присутствующие в церкви были этим
обстоятельством очень расстроены. Его мать, придя из церкви, набросилась на
него за то, что он комсомолец и не верует в Бога, ругая всех коммунистов на чем
свет стоит за то, что они сживают "со света", по ее словам, попов и
религию. После она просила денег у него для оказания помощи попу. Верующие как
будто бы пустили подписной лист по оказанию помощи "пострадавшему батюшке".
"В
феврале месяце я была на почте, куда пришел и Ботвинников, где заявил, что
"советская власть при раскулачивании грабит, вот и меня ограбила
тоже".
5 ноября
иеромонах Анатолий был арестован и заключен в Бежецкую тюрьму. Уже после ареста
следователь в течение трех последующих дней собирал доказательства об
антигосударственной деятельности священника, опрашивая жителей села. Вот что
ему удалось собрать:
"В
апреле месяце текущего года в религиозный праздник "Пасху" поп
сорогожской церкви Ботвинников, будучи в деревне Хальково, среди присутствующих
крестьян говорил, что "сорогожская церковь, граждане, старая и скоро
развалится, служить в ней нельзя, надо хлопотать об открытии Алексеевской
церкви". Дальше он, обращаясь к ним, говорил: "Верующие, не бросайте
церковь, не верьте басням, что нет Бога. Бог есть, вспомните, будет суд,
воскреснут живые и мертвые, и всем грешникам попадет по заслугам, попадут они в
геенну огненную".
"Приблизительно
в октябре месяце этого года моя мать, придя из сорогожской церкви, стала
рассказывать мне, что поп Ботвинников со слезами на глазах после службы в
церкви выступал с проповедью, в которой говорил: "Советская власть
обдирает церкви, налагая большие налоги на священство, и стало трудно
жить".
Вызванная на
допрос мать свидетельницы, еще нестарая женщина, ответила на вопросы
следователя лаконично:
"Приблизительно
в октябре месяце сего года я, будучи в церкви, слышала, что поп Ботвинников,
выступая в проповеди, плакал, говоря, что жить при советской власти стало
трудно".
Некоторые же
и вообще отказывались что-либо показывать, говоря, что они знают о проповеди о.
Анатолия только понаслышке. Собрав все эти сведения, следователь 18 ноября
допросил о. Анатолия. Священник не признал себя виновным. 1 декабря помощник
уполномоченного составил обвинительное заключение, где священнику вменялось в
преступление распространение "ложных слухов среди крестьянства о якобы
производимом гонении советской властью на церковь и служителей культа".
10 декабря
1930 года Тройка ОГПУ приговорила иеромонаха Анатолия к трем годам заключения в
исправительно-трудовой лагерь.
После
освобождения в 1934 году о. Анатолий получил приход в селе Дубровском
Брусовского района Тверской области.
15 октября
1937 года был арестован, и на следующий день следователь допросил его.
- Следствию
точно известно о проводимой вами контрреволюционной деятельности, расскажите
сами об этом подробно.
-
Контрреволюционной деятельностью я не занимался и никакой антисоветской
агитации не вел и виновным себя в этом не признаю.
При опросе
свидетелей следователю почти не удалось собрать показаний против священника.
Говорили только, что он сравнивал дореволюционную и новую жизнь и не был
сторонником государственных займов.
После ареста
и допроса священник был заключен в тюрьму города Бежецка. 11 ноября Тройка НКВД
вынесла постановление о его расстреле.
Расстрелян
13 ноября 1937 года.
15 июня 1989
года был реабилитирован прокуратурой Тверской обл.
Причислен к
лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе
Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/13677020.html
Алексей
Васильевич Сибирский (1870 - 1937), священник, благочинный Козловского
благочиния Тверской епархии, священномученик.
Память 31
октября и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Родился 17
марта 1870 года в селе Козлово Карельского уезда Тверской губернии в семье
священника.
По окончании
Тверской духовной семинарии был рукоположен в сан священника ко храму родного
села, где прослужил всю свою жизнь.
На его
глазах в 1918 году произошла расправа большевиков над крестьянами,
заступившимися за церковь в селе Николо-Гнездово.
 |
| Священник Алексий Сибирский |
В 1929 году был арестован за то, что он не смог вовремя выполнить план хлебозаготовок. На выполнение этого плана власти давали всего двадцать четыре часа, и поскольку священник не успел за это время привезти хлеб на хлебосдаточный пункт, то был арестован и приговорен к одному году заключения в исправительно-трудовой лагерь и двум годам ссылки, а все его имущество, включая личные вещи, было конфисковано.
По
возвращении из ссылки был вновь назначен священником в село Козлово и определен
благочинным.
Во время
весеннего сева в 1936 году кто-то донес, что священник молился в храме "за
стахановскую весну", что было расценено властями как нарушение закона об
отделении Церкви от государства. Отец Алексей немедленно был вызван для
объяснений по этому поводу в районное управление НКВД. Священник сказал, что
"за стахановскую весну" он не молился, а молился о изобилии плодов
земных, и эти слова были взяты им из служебника. Много раз вызывали священника
в сельсовет в связи с тем, что местное население неоднократно подавало властям
прошение – разрешить ходить по домам с молебнами и иконами.
29 августа
1937 года был вновь арестован и заключен в Тверскую тюрьму. Несмотря на
беспощадные допросы с применением пыток, о. Алексей держался мужественно и
отрицал все возводимые на него следователями напраслины. Допросы шли каждый
день в течение месяца, время от времени следователи оформляли их в виде
протоколов.
–
Расскажите, обвиняемый Сибирский, об антисоветских разговорах, имевших место у
вас в доме 4 июня сего года.
– 4 июня
сего года по новому стилю по случаю именин моей жены, Ольги Павловны Сибирской,
были приглашены в гости священник Михаил Иванович Муравьев, благочинный
Митрофан Иванович Орлов и священник Михаил Петрович Соколов.
– Часто ли
ходил Муравьев в село Скирки Максатихинского района и зачем именно он туда
ходил?
– Мне
известен один факт, когда Муравьев ходил в село Скирки. Это было примерно в
июне месяце сего года, когда Муравьев, придя из села Скирки, говорил мне, что
его приглашают обратно на приход в церковь села Скирки, но он отказался, не сказав
причины отказа.
– Расскажите
об антисоветском разговоре, имевшем место между вами и Муравьевым по приходе
последнего из села Скирки.
– Таких
разговоров со стороны Муравьева я не припоминаю.
– А вы часто
бывали в селе Скирки?
– После
революции я не был ни разу.
–
Расскажите, обвиняемый Сибирский, давно ли вы знакомы с Нарциссовым?
– Со
священником Нарциссовым я познакомился в июне 1936 года, когда он приходил ко
мне в Козлово как к благочинному в поисках места священника. Я Нарциссову
порекомендовал идти в село Раменье Спировского района, где имелось свободное
место священника. В селе Раменье Нарциссова не зарегистрировали, таким образом,
он ушел и ко мне больше не заходил.
– Когда вы
встречались с Нарциссовым за последнее время?
– С 1936
года я с Нарциссовым больше не встречался. Куда он поступил священником, я не
знаю.
– Какие
разговоры были со стороны Нарциссова при посещении последним вас в июне 1936
года?
– Нарциссов
мне говорил, что он после отбытия срока наказания в данное время без места и
желает служить где-либо священником.
– Какие
конкретно контрреволюционные разговоры состоялись между Нарциссовым и вами?
– Насколько
я помню, контрреволюционных разговоров между нами не было.
–
Расскажите, кто у вас был в доме 21 июля по случаю церковного праздника
Казанская.
– 21 июля
помимо моей семьи у меня гостил регент козловской церкви Иван Васильевич
Лебедев... Я Лебедева знаю с малолетства.
– Какие вел
контрреволюционные разговоры Лебедев у вас в гостях?
–
Контрреволюционных разговоров со стороны Лебедева не было. Говорил, что живет и
работает в Ленинграде хорошо, купил дочери пианино.
– С какого
времени вы знакомы со священником Орловым?
– С Орловым
я познакомился в 1935 году, то есть тогда, когда он приехал служить в церковь
села Ерзовка. Приехал Орлов из города Калинина. Ко мне он тогда явился как к
благочинному. Последующие встречи у нас были в 1936 году несколько раз в селе
Козлово у меня на квартире. В том же 1936 году Орлов был назначен благочинным
по Ново-Карельскому району, но, несмотря на это, у нас встречи продолжались:
так, например, в 1937 году мы встречались в селе Козлово у меня раза три. 30
марта приходил на мои именины, 4 июня – по случаю именин моей жены, и 7 июля.
–
Расскажите, какие контрреволюционные вопросы ставил перед вами Орлов 30 марта?
– О
контрреволюционных разговорах 30 марта со стороны Орлова я не помню. К тому же
Орлов приходил ко мне в это время с незнакомым мне псаломщиком из
Воздвиженского или Прудово-Михайловского. Фамилии этого псаломщика я не помню.
Контрреволюционных разговоров со стороны псаломщика также не было.
– 7 июля
какие контрреволюционные вопросы ставил Орлов?
–
Контрреволюционных разговоров Орлова в этот день я не помню.
Недовольный
ответами священника следователь устроил очную ставку о. Алексея с одним из тех,
кто согласился подписать лжесвидетельства.
– Изложите
следствию, что вам известно о принадлежности к контрреволюционной
фашистско-монархической организации обвиняемого Сибирского Алексея Васильевича
и о составе этой организации.
Перечислив
множество людей и среди других о. Алексея, свидетель добавил:
– Задачей
фашистско-монархической организации являлось свержение советской власти и
реставрация капитализма при помощи иностранных фашистских государств через
интервенцию Советского Союза и вооруженное восстание антисоветских сил из
кулацких и бывших элементов и крестьянства, недовольного советским строем.
– Вы
обличаетесь, – обратился следователь к о. Алексею, – как участник
контрреволюционной фашистско-монархической группировки. Дальнейшее ваше упорство
и отрицание бесполезно. Признаете ли вы себя виновным в участии в
контрреволюционной фашистско-монархической организации?
– Участником
контрреволюционной фашистско-монархической организации и в указанной
группировке не был. Виновным себя в этом не признаю. В сборищах
контрреволюционной группировки участия не принимал и на них не бывал.
– Обвиняемый
Сибирский Алексей Васильевич, – обратился следователь к свидетелю, – отрицает
свою принадлежность к контрреволюционной фашистско-монархической организации и участие
его в сборищах. Следствие требует детализировать время и место сборищ, на
которых присутствовал Сибирский: в присутствии кого это было, являлись ли они
участниками данной организации и какие вопросы на этих сборищах обсуждались.
– 21 мая
1937 года по старому стилю сборище участников контрреволюционной
фашистско-монархической организации происходило на квартире Сибирского Алексея
Васильевича в день именин его жены... – и далее свидетель подтвердил все
показания, угодные следствию.
После этого
следователь снова обратился к о. Алексею:
– Ваши
показания ложны и направлены к тому, чтобы скрыть от следствия свое участие и
контрреволюционную деятельность в контрреволюционной фашистско-монархической
организации. Показаниями Муравьева вы полностью изобличаетесь во лжи. Следствие
настаивает на даче вами правдивых показаний.
–
Категорически отрицаю свою принадлежность к контрреволюционной
фашистско-монархической организации и участие в сборищах.
11 ноября
1937 года Тройкой НКВД приговорен к расстрелу.
Расстрелян
13 ноября 1937 года. Вместе со священником были расстреляны
лжесвидетельствовавшие о нем, о себе и других - те, кто не смог вынести тяжести
следствия.
4 апреля
1989 года был реабилитирован Тверской областной прокуратурой по 1937 году
репрессий.
Причислен к
лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе
Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/18897.html
Иннокентий
(Мазурин) (1874-1937), иеродиакон, преподобномученик
Память 31
октября, в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской, в Соборах
Московских святых и Бутовских новомучеников
В миру Мазурин Иннокентий Потапович. Родился в 1874 году в селе Березки-Чечельницкие Демидовской волости, Ольгопольского уезда, Подольской губернии. Из крестьян. Окончил 3 класса сельской школы.
С 1896 года подвизался в Иосифо-Волоцком монастыре.
С 1920 года служит псаломщиком храма в селе Званово Лотошинского района Московской области.
С 1924 года служит псаломщиком храма в селе Тургиново Тверской области.
С 1928 года в сане иеродиакона служит в храме села Теряева Слобода.
22 февраля 1931 был арестован.
28 июня 1931 был осуждён по ст. 58-10, 58-11 УК РСФСР за "контрреволюционную и антисоветскую агитацию, поджог правления колхоза" на 3 года лишения свободы.
На допросе очень смело говорил: "Каждый идущий против Христа и веры есть антихрист. И сейчас коммунисты являются антихристами, а советская власть гонитель и враг священства". "Крупные, крепкие отдельные хозяйства дадут больше продукции и гораздо выгоднее середняцко-бедняцких колхозов".
После окончания заключения в 1934 году служил в храме села Буйгород Волоколамского района Московской области. В архивно-следственном деле написано, что он служил в родном селе не толькодиаконом, но и "временно - попом".
8 октября 1937 года был арестован. Содержался в тюрьме города Волоколамска, а затем в Бутырской тюрьме.
.%20%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B2%D0%B0,%20%D0%A2%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D1%82%D1%8E%D1%80%D1%8C%D0%BC%D0%B0.%201937%20%D0%B3%D0%BE%D0%B4.jpg) |
| Иеродиакон Иннокентий (Мазурин) Бутырская тюрьма, 1937 г. |
11 ноября тройка НКВД по Московской области приговорила его к расстрелу за "антисоветскую агитацию".
13 ноября 1937 года был расстрелян на полигоне Бутово под Москвой и погребён в безвестной общей могиле.
Реабилитирован 19 июня 1989 года (по году репресий 1937) и в 1990 году (по году репресий 1931).
Причислен к лику святых новомучеников Церкви Русской постановлением Священного Синода 20 апреля 2005 года для общецерковного почитания.
Источники: https://drevo-info.ru/articles/6559.html
 |
| Патриарх Тихон. Раскрашенная фотография, работа Ольги Ширниной |
.jpg) |
| Патриарх Московский и всея России Тихон |
.jpg) |
| Св. патриарх Тихон заточённый в Донском монастыре 7-е клеймо иконы Собора новомучеников и исповедников Российских из Храма Христа Спасителя |
.jpg) |
| Иконостас на могиле патриарха Тихона. Фото 7 апреля 1965 г., архив Церковно-археологического кабинета МДА |
Арсений
Сергеевич Троицкий (1880 - 1937), протоиерей, священномученик
Память 6
ноября, в Соборах Московских святых, в Соборе новомучеников, в Бутове
пострадавших, Соборе новомучеников и исповедников Шатурских, Соборе
новомучеников и исповедников Соловецких и в Соборе новомучеников и исповедников
Церкви Русской
Родился
28 октября 1880 года в деревне Гридино Тверского уезда Тверской губернии в
семье священника.
В 1903 году
окончил Тверскую духовную семинарию. Во время обучения в семинарии нес
послушание учителя певчих архиерейского хора, часто приглашался проповедником
на архиерейские богослужения, служил псаломщиком в Успенской единоверческой
церкви в Твери.
В том же
1903 году женился на Татьяне Плетневой, дочери протоиерея Павла Плетнева,
служившего в храме Ильи Пророка в селе Селихово Корчевского уезда Тверской
губернии.
17 октября 1903 г. рукоположен во священника к церкви во имя Илии Пророка в с. Селихове Корчевского уезда.
Сразу же
вступил в благотворительное общество во имя великомученицы Варвары,
оказывавшего помощь бедным воспитанницам Тверского епархиального училища, и
стал его щедрым жертвователем.
 |
| Арсений Троицкий, село Селихово, жена Татьяна, священник Павел Плетнев |
В 1908 г.
учредил при храме в Селихове церковноприходской совет из 12 человек. За полгода
деятельности совета при содействии Корчевского земства была открыта
библиотека-читальня, собраны средства на устройство богадельни при храме,
собирались деньги, раздававшиеся нуждающимся. С начала первой мировой войны
батюшка вместе с прихожанами помогал больным и раненым воинам.
17 февраля
1917 г. назначен помощником благочинного первого округа Корчевского уезда,
возведен в сан протоиерея.
В
послереволюционное время организовал многочисленные паломничества к
православным святыням. 24-26 июля 1921 г. возглавил паломничество в Пешношский
Мефодиев монастырь; по окончании паломничества его участники образовали союз
ревнителей христианского благочестия под небесным покровительством прп. Мефодия
Пешношского, отец Арсений составил устав союза. В летнее время его члены
принимали активное участие в крестных ходах, устраиваемых различными приходами,
а в зимнее - в устройстве бесед на религиозные темы.
Для
противодействия обновленчеству по инициативе о. Арсения 26 января 1923 г.
состоялось собрание духовенства и мирян Кимрского уезда, единогласно принявшее
резолюцию, в которой пропаганда реформаторских идей «Живой церкви» признавалась
«делом совершенно... недопустимым, весьма вредным для внутреннего
благосостояния православной Церкви».
 |
| Протоиерей Арсений Троицкий Кимрская тюрьма, 1930 г. |
1 мая 1923 года прот. Арсений был арестован по обвинению в "нелегальном противосоветском действии", проходил по групповому "делу участников собрания духовенства и мирян Кимрского уезда, 1923 г." Во время следствия содержался сначала в Тверской тюрьме, потом был переведен в Москву. 16 мая приговорен к трем годам заключения, которое отбывал в Соловецком лагере особого назначения.
Освободившись
в 1926 г., он вернулся к служению в Селихове.
15 августа
1930 г. снова был арестован и обвинен в том, что в своих проповедях касался
политики советской власти, занимался контрреволюционной деятельностью и
антисоветской агитацией; виновным себя не признал.
3 сентября
следствие было закончено с таким заключением:
«Троицкий,
Башилов, Кротов, Воронин, Трусов достаточно изобличаются в том, что в период
тяжелого положения с разменной серебряной монетой с целью подрыва финансового
положения в СССР священник села Селихово Арсений Троицкий передал около 50
рублей серебряной мелкой монеты гражданину деревни Марьино Андрею Башилову,
который к этой сумме еще скопил 53 рубля 2 копейки и составил сумму в 103 рубля
2 копейки, каковые были у него обнаружены во время обыска. Те же, Башилов,
Троицкий и граждане Воронин, Кротов и Трусов, бывший городовой, будучи тесно
между собой связаны как по своей классовой принадлежности, так и по
имущественному положению, вели агитацию против мероприятий советской власти,
проводимых на селе. Свою агитацию проводили главным образом среди отсталой
части населения, а священник Троицкий – среди прихожан своей церковной общины.
Кротов, будучи церковным старостой, во всем помогал священнику Троицкому, с
которым был в дружественных отношениях...».
22 ноября
Тройкой ОГПУ приговорен к трем годам ссылки, которую он отбывал в Актюбинске
(Казахстан).
Вернувшись
из ссылки, служил в храме Покрова Пресвятой Богородицы в с. Власове Шатурского
района Московской области.
 |
| Священномученик Арсений Троицкий Таганская тюрьма, 1937 г. |
28 октября 1937 г. был арестован весь клир Покровского храма - три священника и два диакона, отца Арсения обвинили в "руководстве группой контрреволюционного духовенства и контрреволюционной агитации".
4 ноября на
допросе в сельском отделении НКВД о. Арсений под действием угроз подписал
составленные следователем протоколы с признанием в руководстве
контрреволюционной группой церковников. На вопрос следователя, признает ли он
себя виновным в систематической контрреволюционной деятельности, отец Арсений
ответил: «Я враждебно настроен к ВКП(б), но после возвращения из ссылки я
против советской власти открытой агитации не вел». Затем он был переведен в
Таганскую тюрьму в Москве, где 16 ноября вновь подвергся допросу, но на этот раз
занял твердую позицию и не подписал лжесвидетельств.
– Вы
арестованы как руководитель контрреволюционной группы духовенства. Признаете
себя виновным? – спросил следователь.
– Виновным
себя в контрреволюционной деятельности не признаю. Действительно, я не отрицаю
того, что являлся настоятелем данной церкви, но все лица собирались и обсуждали
вопросы религиозных обрядов, своих мыслей против советской власти я не
высказывал, – ответил священник.
– Вас
уличают в контрреволюционной деятельности обвиняемые. Намерены вы давать
следствию откровенные показания?
– Никакой
агитацией я не занимался. Все улики, которые мне предъявлены, являются клеветой
на меня.
17 ноября
Тройкой УНКВД по Московской области был приговорен к расстрелу.
Расстрелян
19 ноября 1937 года на полигоне Бутово под Москвой, погребен в безвестной общей
могиле.
24 августа
1956 года был реабилитирован Президиумом Московского областного суда.
Прославлен
Архиерейским Собором 2000 г., память его внесена в календарь постановлением
Священного Синода от 27 декабря 2000 г.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/13671158.html
Василий
Васильевич Крылов (1892 - 1938), священник, священномученик.
Память 6
ноября в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Родился
27 июля 1892 года в с. Эммаус Тверской губ. в семье священника. Брат священника
Алексия Крылова.
В 1914 г. окончил
Тверскую духовной семинарии и поступил учителем в приходскую школу.
В 1917 г.
рукоположен во диакона к церкви в с. Кукса Калязинского уезда Тверской губ.
В 1919 г.
рукоположен во священника того же храма, позднее назначен настоятелем храма.
В 1927 г.
был раскулачен и обвинен в «антисоветской агитации», под угрозой ареста ему с
семьей пришлось скрываться.
В 1931 году
о. Василий и его супруга, Крылова Вера Михайловна, были арестованы, приговорены
Калязинским народным судом к 3 годам ссылки, по пути в ссылку Вера Михайловна
умерла.
Вскоре
священник был оправдан, поселился в с. Заозерье Нагорьевского района
Ярославской обл., был назначен настоятелем местного храма.
12 сентября
1936 г. был вновь арестован и заключен в тюрьму в Ростове, обвинен в «контрреволюционной
деятельности», которая выражалась в «антиколхозных проповедях, нелегальных
сборищах в церкви и на квартире с чтением Библии и книги «Протоколы сионских
мудрецов», пораженческой агитации и дискредитации руководителей советского
государства». Священник категорически отверг предъявленные обвинения.
19 февраля
1937 г. спецколлегия Ярославского обл. суда приговорила его к 8 годам ИТЛ.
Первоначально
отбывал срок в Рыбинске (Волжском ИТЛ), где тяжело заболел, в начале осени 1938
г. переведен в Северо-Восточный ИТЛ (Севвостоклаг, Дальневосточный край, п/х
Джурма). Подробности жизни в лагере неизвестны, но батюшке там дали кличку
"целитель".
Скончался 19
ноября 1938 года в лагере от туберкулеза и резкого истощения организма. В листе
о погребении сказано, что тело погребено на расстоянии 700 метров от
командировки "4-й километр" первой дистанции ТДСР по правую сторону
трассы по направлению к 72 километру.
В 1989 году
был реабилитирован по 1937 году репрессий.
Причислен к
лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного
почитания определением Священного Синода от 27 декабря 2000 года.
Источники: https://azbyka.ru
https://drevo-info.ru/articles/22554.html
Георгий (Юрий) Николаевич
Юренев (1887 - 1937), староста церкви, мученик
Память 7 ноября и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской
Родился 8 декабря 1887 года в Витебске в семье дворянина, управляющего Витебским отделением государственного банка статского советника Николая Николаевича Юренева и его второй жены Каролины (Елены) Карловны Россели. От первого брака у Н. Н. Юренева были две дочери, от второго - четыре сына: Николай, Юрий, Владимир, Сергей. Отец скончался в 1902 году, когда старшему сыну Николаю было 17, Георгию - 15, Владимиру - 9 лет, Сергею - 6 лет.
В 1906 году Георгий Николаевич окончил Витебскую Александровскую мужскую гимназию и, последовав семейной традиции, поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского Императорского университета, который закончил в 1910 году.
С 1910 года работал помощником секретаря канцелярии Витебского окружного суда. В 1912 - 1914 годах был секретарем канцелярии. С 1914 года был городским судьей в Витебске. В 1914 году получил чин титулярного советника.
Будучи разносторонне одаренным человеком, он проявил себя в музыке, являясь отличным пианистом, охотно участвовал в благотворительных концертах.
В июле 1917 года был назначен судьей административного суда в Витебском уезде.
С 28 октября по 25 декабря 1918 года работал заведующим столом пищевых продуктов отдела заготовок Витебского губернского продовольственного комитета.
В 1918 году его патриотическая статья "Отечество" была напечатана в журнале "Витебское Церковно-Общественное Слово" (№7). Он писал:
"...Живы ли в душе русского человека его старая вера и любовь к отечеству? В этом году пасхальные дни выявили могучую волну религиозного чувства... Нет сомнений, святая Русь не умерла. Но жива ли Россия?... Называть себя русским у нас не было принято и до Керенского. "Русское общество" вызывало к себе сразу подозрительное отношение... У нас, в России, устраивались польские, латышские, еврейские организации, и в них видели высокие идеи, и только русские вызывали упреки в русском национализме... Да, я думаю, отечество не сознавалось нами... Россия не жива, Россия, может быть, будет. Но для этого нам надо познать истинное несчастье и, выбившись из-под ярма своим трудом, своей волею, своим подвигом, очистившись в пламени испытаний от мелочной трусости, возвысившись идеальным чувством любви к отечеству, тогда лишь с гордостью сознать и заявить открыто всему мiру: "Я - русский".
С 1919 года работал
помощником контролера в Витебском губернском отделе Рабоче-крестьянской
инспекции. Проживал в Витебске вместе с матерью и двумя братьями - Владимиром и
Сергеем, братья его работали в Витебском отделении Московского археологического
института. Георгий Николаевич принимал активное участие в церковной жизни
города.
В мае 1920 года арестован советскими властями и выслан из Витебска. При этом был реквизирован дом семьи по адресу Дворцовая, д. 8. Было приказано выехать из города в 24 часа. Семья смогла взять с собой немногое: книги, картины и кое-что из обстановки. Поселился в Твери (в 1931-1990 - Калинин) и, поскольку юридическая деятельность была для него закрыта, работал статистиком-экономистом в городском отделе здравоохранения, а также был старостой в одной из тверских церквей. Впоследствии племянница Георгия Николаевича - Ольга, дочь его брата Владимира, вспоминала, что "он был очень религиозен, и от этого у него были неприятности".
15 марта 1936 года был вновь арестован и заключен в тюрьму Калинина. 8 мая обвинен "в участии в контрреволюционной церковной организации" и в срыве мероприятий советской власти. Виновным себя не признал. 27 августа 1936 года приговорен ОСО НКВД СССР к трем годам лагерей и направлен в Карагандинский ИТЛ, где работал экономистом.
10 ноября 1937 года арестован в лагере и обвинен в том, что, "отбывая наказание в Карлаге НКВД, входил в состав контрреволюционной группировки, именуемой «истинно-православная церковь», принимал участие в периодических сборищах этой группы, занимался распространением провокационных слухов среди заключенных и контрреволюционной агитацией", совершал обряды, "в том числе и панихиды по Николаю Романову". Проходил по групповому делу "Дело архиепископа Сергия (Зверева), иеромонаха Феофана (Адаменко) и др. Карлаг, 1937 г."
Из протокола допроса:
- Чем Вы руководствовались, когда запрещали Шеремет-Шевченко читать антирелигиозную литературу, в частности журнал "Безбожник"?
- Запрещать что-либо
Шеремет-Шевченко я не мог. Видя у него журнал "Безбожник", говорил
ему, что сам я его не читаю как человек верующий. А если он верующий, то и ему
считаю неполезным читать вообще антирелигиозную литературу.
- Признаете ли себя
виновным?
- Категорически отрицаю
обвинение полностью. Подтверждаю, что я с детства православный христианин, в то
же время заявляю, что мне не известна ни в лагере, ни на воле группировка
"Истинно Православная Церковь", ни в каких собраниях в лагере ни разу
не принимал участие, и о них от других не слышал".
20 ноября 1937 года Особой
тройкой при УНКВД по Карагандинской области приговорен к расстрелу.
Приговор был приведен в исполнение. По одному делу вместе с Г. Н. Юреневым были расстреляны и погребены в безвестной общей могиле архиепископ Елецкий Сергий (Зверев), иеромонах Феофан (Адаменко), священник Василий Краснов, протоиерей Николай Романовский и его сын Антон Романовский.
28 ноября 1957 года Г. Н. Юренев был реабилитирован президиумом Карагандинского областного суда по 1937 году репрессий, а в 1964 году был реабилитирован президиумом Калининского областного суда по 1936 году репрессий.
Причислен к лику новомучеников и исповедников Российских решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви в августе 2000 года.
Источники: https://drevo-info.ru/articles/13677678.htm
Комментариев нет:
Отправить комментарий